Закат Европы: католики и евро

Религиозный раскол еврозоны. Переизбыток католицизма оказался вредным для финансового здоровья нации. Европа еще не определилась с тем, что делать со своей валютой. Дискуссии вокруг этого вопроса продолжаются и все больше раскалывают Старый Свет. Мы публикуем статью Криса Боули о религиозном кризисе еврозоны и будущем единой валюты.

Дискуссии о будущем единой валюты все больше раскалывают лидеров еврозоны. На первый взгляд, религия не имеет ничего общего с этим — но как раз не глубинные инстинкты протестантских и католических лидеров заставляют их тянуть еврозону в разных направлениях, пока она окончательно не развалится?

После последнего европейского саммита в Брюсселе, было много разговоров о поражении канцлера Меркель, причиненный ей теми, кто входит в так называемый «нового латинского союза» Италии и Испании и Франции.

Многие немцы протестовали из-за чрезмерных уступки, сделанные их правительством — и не нужно далеко ходить, чтобы увидеть в этих протестах последние проявления протестантской критики Латинского подхода к вопросам денежно-кредитной политики. Эта критика имеет глубокие корни в немецкой культуре, сформированные некоторыми религиозными убеждениями.

Посещение церкви все больше находится в упадке в Германии, как и везде в Европе, поскольку секуляризация все больше распространяется, однако, религиозные идеи прежнему формируют, что именно немцы говорят и думают о деньгах. Немецкое слово «долг» — Schuld — означает также «вина» или «грех».

Ангела Меркель, дочь протестантского пастора, инстинктивно вспоминает разговоры о бережливости и ответственное использование бюджета.

Частые утверждения Меркель о том, что «нет альтернативы» политике жесткой экономии (британцам они напоминают о Маргарет Тэтчер), можно разве что сравнивать с известными упрямыми заявлениями лидера немецкой Реформации Мартина Лютера: «На этом я стою, и уступить это не могу».

Новый президент Германии, Йоахим Гаук, который может сыграть важную роль в конституционных дискуссиях по поводу будущего единой валюты, также происходит из протестантской среды — он бывший лютеранский пастор.

Население страны достаточно равномерно распределены на протестантов и католиков, а также другие конфессии, или тех, кто не принадлежит ни к одной. А политический подъем Меркель и Гаука символизирует изменение в Германии после воссоединения в 1990 году.

Оба жили в Восточной Германии, на исторически протестантских территориях, в то время как Западная Германия имела нескольких собственных влиятельных католических политических лидеров, которые в предыдущие послевоенные десятилетия поддержали широкий католический энтузиазм относительно европейской интеграции.

Бывший западногерманский канцлер Конрад Аденауэр, — католик из земли Рейнланд, который упорно не доверял прусским протестантским традициям в восточной Германии, — привел Западную Германию к подписанию Римского договора в 1957 году.

Это создало Европейское Экономическое Сообщество, предшественника нынешнего ЕС. И была четкая географическая соответствие между шестью странами, подписавшими этот договор и на территории Священной Римской империи Карла Великого.

Карл Великий, по утверждению современных европейских объединителей, является своего рода покровителем объединенной Европы, он создал новые деньги для своих территорий — каролинский ливр.

Гельмут Коль, подписал для Германии экономический и валютный союз в 1990 году, был еще одним католиком с Рейнланда, постоянно посещал соборы и рассказывал о древних духовные корни объединенной Европы.

Кроме того было много разговоров среди немцев, которым пришлось бросить любимую немецкую марку «на алтарь европейского единства».

Но воссоединение Германии в то время также означало перемещение капитала обратно в Берлин, подальше от тесных католических связей, ощущались на западе и юге страны.

Затем кризис еврозоны усилила глубокие дебаты о том, немецкая нация, которую сформировал протестантизм, коренным образом отличается от католических «латинских» стран и их союзников.

Немецкое отношение к банкам было еще средневековых времен более осторожным, если сравнивать с Италией и Испанией. И немцы, скептически относясь к истории предыдущих валютных союзов, указывают на пример Латинского денежного союза XIX века.

Германия, которая была объединена под прусским руководством через собственный таможенный союз, не присоединилась к Латинскому Союза. В дальнейшем союз боролся за выживание после того, как ряд стран, в частности, Папская область, чеканили и печатали больше денег, чем имели на это право.

Политики и государства, подрывают доверие к деньгам, не имеют одобрение среди немцев.

В «Фаусте» Гете, одном из самых известных произведений в немецкой литературе, Мефистофель убеждает императора Священной Римской империи выпустить новую бумажную валюту, несмотря на предупреждение одного из своих советников, что это совет сатаны.

В результате новые императорские деньги обесценились, потеряв свою реальную стоимость.

Гиперинфляция в период Веймарской республики в начале 1920-х годов — когда «деньги сошли с ума», а все моральные и экономические уклады были разрушены — все это казалось осуществлением дьявольского плана.

Некоторые в Германии сегодня говорит, что раздел еврозоны пойдет ей на пользу — с одной стороны Латинский союз, с другой группа стран-единомышленников под руководством Германии (в том числе (Кальвинистская) Голландия и (лютеранская) Финляндия).

Экс-глава немецкой промышленной ассоциации Ханс-Олаф Хенкель сказал, что «евро разделяет Европу».

Он хочет, чтобы немцы, голландцы и финны «перехватили инициативу и оставили евро», создав свои отдельные деньги — северное евро.

Новый раскол по древней линии? Правительство в Берлине начал планировать по его мнению очень знаменательный юбилей в 2017 — 500 лет с того времени, как Лютер начал Реформацию.

Лютер протестовал против индульгенций, попытки папства решить свои финансовые проблемы путем убеждения европейцев покупать для себя отпущение грехов.

Один немецкий комментатор, Стефан Рихтер, озорно предложил мысль, что проблемам еврозоны можно было бы предотвратить, если бы только Лютер был одним из участников переговоров, которые заключали Маастрихтский договор, т.е. условия, которые должны выполнить страны для того, чтобы присоединиться к евро.

«Читайте по губам: ни одной не реформированной католической государства», такими были бы его слова. В результате, евро был бы гораздо более успешным «, говорит Рихтер.

Рихтер сам является католиком, однако, поклонником экономной экономики. «Слишком много католицизма, — считает он, — вредно для финансового здоровья нации, даже сегодня в 21 веке».

Кроме того, он считает, что некоторые исторически католические государства, такие как Австрия и Польша, возможно, больше других попали под влияние Германии из-за их географической близости. Эти нации является «католиками, возможно, но со здоровой дозой финансового протестантизма», рассуждает он.

Празднование в 2017 году, несомненно, будут пытаться подчеркнуть, что разногласия порожденные Реформацией между протестантами и другими реформаторы и католицизмом были не слишком большими.

Но обычно экономный правительство во главе с канцлером Меркель уже пообещал € 35 млн, чтобы отметить это рождение протестантизма.

И пока еще неизвестно где будет находиться еврозона в 2017 году. Возможно, она останется невредимой. Но, где искать выход из новой исторической пропасти между латинянами и проповедниками протестантской бережливости?